Michael
До этого я ни разу не видел, как колют героин, только по видео. Посмотрел на все это и встал — собрался уходить. Они загомонили. Наперебой стали уговаривать меня попробовать. Больше всех старался он: «Ты только попробуй. Откуда ты знаешь, что это плохо, если сам ни разу не ширялся? Всего один раз, он тебе вреда не причинит». Один раз — мне казалось это не таким уж и страшным. Это ведь только один раз. Я раздумывал, а они продолжали свое занятие — набрали воду пипеткой из грязной «Чебурашки», достали иглу — никто и не думал о стерилизации. Воду использовали для инъекций. Все это было мне противно, вызывало брезгливость, но я продолжал смотреть. Меня интересовало, что такого замечательного было в этом грязно-белом кристальном порошке, если пацаны так высоко его ценили. Больше, чем семью. Больше, чем друзей и подруг.
И я решил узнать это сам. Присел на корточки рядом с ним, пока последний парень заканчивал инъекцию. Воду смешали с порошком и запустили в тот же шприц. Ремнем мне перетянули руку на сгибе и нашли подходящую вену для укола. Кончик иглы прорвал кожу, и жидкость медленно исчезла в моей руке.
...Все вокруг меня начало раскачиваться под воздействием наркоты. Реакция была, как при замедленной съемке. Затем по телу пробежала горячая волна. Я кайфовал, был в состоянии эйфории. Потом почувствовал, как навалились сонливость и дремота. Было хорошо и плохо одновременно. Потом голова закружилась и я свалился с ног. Через полчаса головокружение прошло, я спустился пошатываясь на площадку девятого этажа и все время повторял себе, что этот раз был первым и последним. С тех пор я работаю на Мадару что бы ещё раз испытать то чувство как бы плохо мне не было.

Kadaj
В один момент я просто понял, мне скучно жить. Небо приобрело серый оттенок вместо голубого. Я чувствовал себя той серой массой, которую я ненавидел. Я всматривался в свои глаза в зеркале. Они медленно опустевали. И мне казалось, что даже мой зрачок из вертикального, которым меня одарила природа, станет вновь круглым, и я буду такой как все. Это сводило с ума, и я не мог от этого убежать. Разные мглистые твари на страницах моего блога, выбешивали меня. Я не мог найти себе ни любимую, ни друзей, ни того кто хотя бы понимал меня. До тех пор пока не наткнулся на улице на рыжеволосого высокого парня. Он был явно не таким как все, мой взгляд влекло к нему. Что бы разнообразить жизнь, он дал мне краски. Краски назывались – апрофен. Это была всего лишь таблетка. От неё я был словно в другом мире. В мире где небо иссиня-черное и усыпано множеством звезд. И там я был счастлив. И это всего лишь, за одно задание.

Eleve
Что я могу рассказать о себе? Моя история ничем не отличается от других наркоманов. Я учусь в университете на третьем курсе, мне 19 лет. Вернее как… меня скоро отчислят. Всё началось после экзаменов. Мне просто надо было расслабиться и морально отдохнуть. Подруги сказали, что в этом мне поможет Элизабет. Я много читала о ней в газетах. Ходят слухи, что её дело охраняет даже полиция. Мне было страшно, но многие говорили что ничего плохого не случиться. Я помню, как принесла домой баночку эфедрина. 1 укол и моя психика и моё настроение сменились. Я чувствовала себя ангелом, чувствовала, что я выше всякой грязи. Любой музыкант бы позавидовал мне, я могла сочинять в уме музыку, которая доводила душу до боли. Ради этого, я согласна работать на Элизабет, хоть она ещё та стерва.

Riri
Когда мне было 10 лет, родители развелись. Самого факта развода я не помню, меня на это время отправили в пионерский лагерь, оттуда привезли в город уже на новую квартиру. Отец один-два раза в год меня навещал, я не помню, что я при этом чувствовала, но помню точно, что мне не хотелось, чтобы он оставался у нас, я быстро привыкла жить без него. Планов у меня в жизни никаких не было. Я поступила в психологический университет. И у меня началась депрессия. В это время нам давали много лекций о наркоманов, и меня привлёк этот образ. Кое-как я вышла на Элизабет. Сейчас я покупаю у неё кодеин. Он опасен, я знаю. Но только с его эйфорией я чувствую себя счастливой.

Eva
Мои родители умерли, когда мне было 5 лет и меня определили в детский дом. Не мне Вам рассказывать на что похожа жизнь там. Единственное что меня радовало, так это то что выделяют квартиру. Пускай и плохую, мне важнее крыша над головой. И вот в 18, наше доброе правительство выдрало мне местечко под солнцем. Квартирка оказалась не плохая. Но я не хотела учиться или работать. А побои и разборки в детском доме наталкивали на одну мысль – забыться. У меня не было никого, к кому бы я могла обратиться. И судьба столкнула меня с Элизабет. Я нечаянно вылила на неё дешевый кофе из автомата. Хоть было много крика, но позже мы разговорились. Я её очень уважаю и уже несколько лет работаю на неё. Сейчас мне 19. А моё забвение – меткатинон